Маленький и юркий

Сергей Некрасов родился в 1896 году в д.Печище Верхне-Услонской волости Свияжского уезда Казанской губернии в бедной рабочей семье. Рано потерял родителей и осиротел. Мальчишкой работал пастухом, кочегаром на паровой мельнице, потом определился матросом на частный купеческий пароход. Тогда и состоялась его первая встреча с нашими волжскими местами. Пароход, на котором работал матрос, не раз заходил в Лопатинский затон за материалом с местной лесопилки (Лесозавод братьев Губиных, впоследствии – лесозавод «Заря»). Молодому моряку очень приглянулись живописные Лопатинские места, но тогда он и не думал, что здесь ему придется провести почти полвека…
В 1916 году Некрасова призвали на царскую службу на Черноморский флот. В городе Николаеве молодой Сергей, которого стали звать Тереха (таков был обычай на старом флоте, давать всем новые имена), принял присягу, получил ленточку на бескозырку. Невысокого, худого новобранца Тереху определили в кочегары. По этому поводу мичман пошутил:
– По комплекции подходит: маленький, юркий. В случае аварии – из иллюминатора выпрыгнет.

Оренбургские степи, Закаспийский фронт, Северная Азия

Нелегко было служить на флоте, да еще в кочегарах. Кочегарку моряки называли «адом», а кочегаров «духами» и «чертями». Били здесь нередко и нещадно. Били за слишком черный, густой дым из трубы, за то, что выходили из кочегарки глотнуть свежего воздуха. Мало кто долго мог выдержать этот изнуряющий тяжелый труд. Люди становились инвалидами, заболевали. Вот и Тереха не выдержал этого ада: тяжело занемог. Списали в лазарет. Там долго и мучительно болел. Но все же молодой организм взял свое, – медленно, но верно начал поправляться. Только на прежнюю службу вернуться не пришлось, – грянула революция. На черноморском флоте началось брожение, царская армия разваливалась.
Тереха возвратился в родные места, в Татарию, где уже полным ходом шла гражданская война. Волею судеб оказался в революционной Казани. В марте 1918 г. в Казань прибыл батальон моряков с Балтики. Балтийцы расположились в бывшем особняке напротив Казанского «Пассажа», где когда-то находились меблированные комнаты и магазины, и объявили о призыве демобилизованных моряков-балтийцев и черноморцев.
Сергей Некрасов долго думать не стал. В марте 1918-го добровольцем вступил в Казанский сводный отряд (позже получивший название Казанского сводного имени Гинцбурга полка), в батальон моряков, на должность пулеметчика. А позже судьба занесла его в оренбургские степи. Пришлось уже пехотинцем пройти путь от Волги до песков Кара-Кума и до Ташкента и Ашхабада. Свыше двух лет воевать в оренбургских степях, на Закаспийском фронте в Средней Азии.
Летом в Закаспии создалось для Красной армии трудное положение: в Ашхабаде вспыхнуло контрреволюционное восстание, из Красноводска двинулись английские интервенты. Туркестану нужна была помощь. Казанский сводный отряд направили к Ташкенту. Много всего довелось повидать в Средней Азии волжскому пареньку: жестокие бои с басмачами, палящее солнце Кара-Кумов, песчаные бури, ядовитые скорпионы. Но были и уютные прохладные домики, отражающиеся в прозрачной воде арыков, плантации хлопка, сады, виноградники, бахчи. Все это представлялось сказочным, почти нереальным… Обо всем этом Некрасов ярко рассказывал в своих воспоминаниях. Кстати, они вошли в сюжет известного фильма «Белое солнце пустыни». А дома у Сергея Георгиевича долгое время хранилась необычная реликвия, – письмо от известного актера Спартака Мишулина, сыгравшего одну из главных ролей в этом фильме. Но это было позже, а тогда любоваться красотами природы и сетовать на жестокость природы было некогда.

Взял офицера на мушку

Больше всего запомнились Некрасову бои у крепости Каахка. Здесь он получил контузию и две раны, потерял своего лучшего друга – Мишу Чумарова, уроженца Игумновой слободы Казани. Древняя крепость Каахка по местным легендам существовала еще в старые времена и когда-то даже отразила удар войск Александра Македонского. Теперь же ее предстояло взять штурмом казанскому отряду. Под ураганным огнем и при изнуряющей жаре под палящим солнцем и без глотка воды (были отравлены все колодцы) 28 августа 1919 года красноармейцы пошли в атаку и вскоре оказались внутри крепости. Был среди атакующих и Тереха. Здесь молодой моряк почти вплотную столкнулся с английским офицером и бывшими под его командованием басмачами. Тереха взял офицера на мушку и не промахнулся.
Из воспоминаний Сергея Некрасова: «Увидя, что офицер убит, остальные стали разбегаться. Первым подбежал к убитому офицеру тов. Колганов и взял у него флягу с водой. Я не стерпел и сказал: – Тов. Колганов, я убил, оставь хоть немного водички… – Флягу мы распили и пошли дальше в бой… » (Бойцы вспоминают минувшие дни // Красная Татария. 23.02.1929).
В этом бою полк потерял своего комиссара, смелого и авторитетного т.Гинцбурга. Весь состав полка на общем собрании постановил увековечить память своего комиссара и впредь именоваться «Полк имени т. Гинцбурга».

В автора стреляли из-за угла

Когда основные силы басмачей и английских интервентов были разгромлены, роту, где служил Некрасов, перевели на Аральское море, на Аральскую флотилию. Позже Некрасов участвовал в боях с иностранными интервентами в Крыму, а закончил флотскую службу на Балтике. Там, в рядах моряков балтийского флота, приобщился к политической работе, стал политруком. В 20-е годы находился в гуще событий нового «красного» Петрограда, входил в ряды петроградского «Морского Клуба молодых моряков». После демобилизации из армии вернулся домой, в Татарию. Отныне, что называется, трудился там, куда направляла партия. А потрудиться пришлось много и в разных местах: работал слесарем, секретарем Волкома РКП(б), налоговым инспектором, зав. сельпо. И это только в 20-е годы.
В это время молодой Сергей Некрасов приобщился и к журналистике, много и активно сотрудничал в различных изданиях местной периодической печати, писал заметки, статьи, воспоминания. В Татреспублике, как и во всей Советской России, большое внимание уделялось созданию новой прессы. Важную роль в ее становлении сыграло движение рабселькоров – людей, которые не были профессиональными журналистами, но писали в газеты письма и заметки. Некрасов был в числе первых селькоров, участников первой кантонной конференции в Свияжске.
А в мае 1925 года Некрасов был в числе делегатов I Всетатарского съезда рабселькоров. На съезде присутствовало 477 делегатов: рабкоры и селькоры. Делегатам выдавали билеты в цирк, театры и музеи Казани. Разместили участников съезда в Доме крестьянина, подарили книги и брошюры. Особенно много статей молодого Некрасова появлялось в газете «Красная Татария». Статьи эти порой бывали, что называется, «острыми» и злободневными, не раз в автора стреляли из-за угла, но тому везло, – то обрез давал осечку, то стрелок был не совсем метким. А в «Красной Татарии» за 23 февраля 1929 года были опубликованы подробные воспоминания Некрасова о жестоких боях с басмачами и английскими интервентами на Закаспийском фронте.
В 1930 году Сергей Георгиевич по заданию партии приезжает в Йошкар-Олу и работает инспектором облснаботдела и секретарем партстройки горККРКи.
В 1936 году Некрасова направляют в рабочий поселок Лопатино. На его глазах рос небольшой поселок, ставший городом Волжском. Здесь он принимал участие во многих важных событиях. Был участником исторического митинга, посвященного прибытию первого в истории поселка Лопатино пригородного поезда (25 мая 1937 г.), входил в комиссию по Всесоюзной переписи населения (1939 г.) и другое.

Любимое дело – изготовление моделей кораблей

В течение двадцати лет С.Г.Некрасов работал на различных должностях. Был директором торга Марбумстроя, зам. заведующего складом Марбумкомбината, зав. районным здравотделом, зав. районным отделом соцобеспечения, директором колхозного рынка.
В 1957 году Сергей Георгиевич по возрасту вышел на пенсию, но от дел не отошел, в течение тридцати с лишним лет принимал активное участие в общественной жизни Волжска, в том числе, работал внештатным корреспондентом газеты «Волжская правда».
В числе его увлечений – садоводство, рыбалка, радио. Но, пожалуй, главным и любимым делом было изготовление моделей кораблей Волжской речной флотилии. Флотилия была сформирована большевиками в августе 1918 года в Нижнем Новгороде из национализированных дореволюционных пароходов и теплоходов. Их покрывали броней и вооружали. Теперь они становились канонерскими лодками (от нем. Kanonenboot лодка с «пушкой», небольшой боевой корабль с артиллерийским вооружением, предназначенный для боевых действий на реках и озёрах). Перед отправкой на фронт им давали новые, революционные названия. Например, «Ваня-коммунист» или «Волгарь-доброволец», так как его команда состояла преимущественно из речников волгарей-добровольцев.
В начале сентября 1918 года флотилия была направлена в Казань, на подавление мятежа белочехов и для борьбы с контрреволюцией. Молодой Сергей Некрасов вспоминал корабли этой флотилии и одного из его командующих, легендарного революционера Николая Маркина.
Люди постарше, наверное, хорошо помнят, как в середине 80-х в садоводческом товариществе «Волгарь», на 15 улице, один из маленьких садовых домиков был украшен моделями кораблей Волжской речной флотилии. Были тут модели кораблей «Межень», «Волгарь-доброволец», «Ваня-коммунист», входивших в состав Волжской военной флотилии и другие. Под каждой моделью имелась и небольшая аннотация, – краткая историческая справка. Да и сам домик был полон различными флотскими символами: наличники окон украшали якоря, рыбы, волны. Этот маленький музей под открытым небом и организовал своими силами неутомимый садовод и бывший моряк Некрасов.
До самых последних дней своей жизни Сергей Георгиевич Некрасов вел общественную работу, приходил на встречи со школьниками, учащимися профтехучилищ, студентами, много сотрудничал с Волжским краеведческим музеем (тогда Волжским филиалом Республиканского краеведческого музея), писал заметки из истории Волжска, свидетелем которых был сам.

Опубликовано в газете "ВОЛЖСКАЯ ПРАВДА" ОТ 21.07.2021 Г.