Мучительные страдания испытали те, кто в тяжелейших боях сражался за свободу, кто под гнетом жестоких испытаний сохранил преданность своей Родине.
Одним из таких, без преувеличения, героев был Иван Дмитриевич Дмитриев, уроженец деревни Шарембал Волжского района.
Долгое время «тайна» судьбы нашего земляка не была раскрыта. Но в канун 65-летия Великой Победы его родными — Антонидой Дмитриевой и Михаилом Яндимировым удалось разузнать о событиях тех огненных лет.
— Будучи школьницей, в семейном архиве среди различных документов обнаружила фото двух круглолицых, красивых красноармейцев в буденовках, — рассказывает Антонида Михайловна. — С подругой, соседской девчонкой, пытались разглядеть в них знакомых и случайно порвали левый угол фотографии. Ох, и попало же мне тогда от отца. Оказывается, одним из них был его старший брат Иван, пропавший без вести в самом начале войны.
В Красную Армию он призвался еще раньше. Последнее письмо пришло из Вентспилса (Латвия), в котором сообщал: скоро отпуск. Дорога дальняя, поэтому в ответном письме отец посоветовал не приезжать… О чем впоследствии жалел всю жизнь.
По рассказам, Иван рос шустрым, сообразительным и физически крепким юношей. И не удивительно, что попал в погранвойска. Мой отец всегда с гордостью и любовью вспоминал брата. Бережно хранил единственную фотографию и мечтал разузнать о его судьбе.
В старших классах взахлеб читала книги о Великой Отечественной войне. На втором курсе университета решила загладить вину за детскую шалость — увеличила фото дяди. С тех пор и висит она в отцовском доме на самом видном месте.
Прошли годы. Весной 2007-го, листая страницы газеты «Волжская правда», наткнулась на статью Дмитрия Шипунова «Искать и помнить», где приводились данные погибших и без вести пропавших солдат. Девятым в списке оказался И.Дмитриев. Какова же была радость в лицах родных, когда узнали эту новость!
Иван Дмитриевич Дмитриев, уроженец деревни Шарембал Волжского района
С сыном Михаилом заглянули в Интернет… Нашли отчет капитана 1-го ранга Н.П.Египко, где описывается героическая оборона Либавы с 22 по 29 июня 1941 года. По всей вероятности, именно там была последняя битва Ивана Дмитриевича. Угроза захвата города возникла в первые же дни войны. Оборону побережья осуществляла 67-я стрелковая дивизия, входившая в состав восьмой армии Прибалтийского Особого военного округа. По различным данным ее численность составляла от 5300 до 7000 человек. На подступах к городу шли упорные бои. Немцам удалось севернее Либавы выйти на побережье Балтийского моря. Гарнизон оказался отрезанным от основных сил Красной Армии.
25 июня противник усилил натиск. Враг стремительной атакой попытался войти в город, застав врасплох его защитников. Командование Северо-Западного фронта пыталось деблокировать гарнизон Либавы. Посланный на помощь 114-й полк 67-й дивизии, дислоцированный в момент вторжения врага в районе Виндавы, был окружен и под натиском врага стал отходить к Риге. 29 июня Либава пала. Именно в эти дни Иван Дмитриев был пленен.
На сайте ОБД «Мемориал» — его учетная карточка. Смотрю и диву даюсь. Какой педантизм в оформлении документа — фотография с именным номером, личные данные родителей, обратный адрес, исповедуемая религия, рост, цвет волос, где пленен, в каком полку служил, когда попал в лазарет, дата смерти.
«Лагерь военнопленных Шталаг 1-В, м.з.Хоенштайн», — записано в ней. Сегодня это г.Ольштынек, Польша. Когда читаешь чудом сохранившиеся единицы дневников узников Шталага (номеров много, чаще упоминаются 308 — первые цифры), мурашки по коже, сердце замирает в груди.
Страшно представить последний год его жизни. Вот как описывает жизнь в лагере один из военнопленных:
«Среди густого векового леса ровная площадка песчаной земли обнесена сеткой проволочного ограждения. Деревья почти вплотную подступали к огороженному прямоугольнику… Тысячи советских военнопленных в одиночку и группами бесцельно бродят по этому загону. Ярмарочную пестроту напоминают разнообразие форм и расцветок одежды заключенных. Летние гимнастерки, шинели, гражданские костюмы, плащи, демисезонное пальто, сорочки. Вторая половина сентября 1941 года. В хорошую погоду днем тепло, но ночи страшные. От пронизывающего и леденящего холода нет спасения… Холод заставлял зарываться в землю… Так, по лагерю ежедневно появлялись бугристые участки с сотнями ям, которые зачастую превращались в могилы для тех, кто не успевал выбраться из них при стихийном наскоке обезумевшей толпы. Почти каждый день для развлечения охранники лагеря в толпу через колючую проволоку перебрасывали брюкву».
Военнопленным посвящена целая книга поискового отряда «Демос» — «В списках не значится или правда о пленных» (Д.Шипунов). Хочу обратить внимание читателей на строки в предисловии: «…все включенные в эту книгу не являются предателями или изменниками Родины, как их любили клеймить в послевоенные годы. Пусть тень предателей не падет на честные имена тех, кто погиб безвестно, умирая от голода и издевательства, но так и не перешел на службу к врагу. Их больше. Иначе не было бы Победы».
Будучи историком, перечитала много книг о Великой Отечественной. Посетила кладбище в Белграде, где тысячи безымянных могил советских солдат. Да, тогда все это казалось таким героическим, но далеким. Сейчас — другие, я бы сказала, более приземленные чувства, переживания. Знаете, поняла и душевные муки отца: огромное желание хоть что-то узнать о последних днях брата и постоянный страх — а вдруг он был в плену? Слава Богу, что пришли новые времена — вся правда о войне открывается заново. А это больше всего нужно нам, живым.