Детство мое было счастливым и радостным. Все изменилось 22 июня 1941 года.

Наши отцы и старшие братья ушли на защиту Родины. Мы, 10-12-летние подростки, встали рядом со взрослыми — растили хлеб, ухаживали за колхозным скотом, помогали на своём подворье. У каждой семьи был огород, где выращивали картофель и овощи. Трудились с ранней весны до глубокой осени, практически без оплаты. Занятия в школе переносились на первое октября. В начале уборки зерновых для каждого дома авансом выписывали по несколько килограммов зерна, чтобы дети не оставались без хлеба. Всё зерно, кроме семенного, сдавалось в государственные закрома.
В первые послевоенные годы законы военного времени не отменялись, и в колхозах работа практически не оплачивалась. Люди жили тем, что выращивали на своём подворье. Наша семья держала корову, две-три овечки, кур. С весны до осени откармливали поросёнка на продажу. На вырученные деньги покупали материю и шили одежду.
В июне 1943-го после лечения тяжёлого ранения из госпиталя вернулся отец. К сожалению, дожил лишь до апреля 1946 года. Мама осталась с тремя детьми… В семье практически никогда не было денег. Молодёжь всеми правдами и неправдами уезжала из деревни. Чтобы получить паспорт, вербовались на сезонную работу на владимирское торфопредприятие и домой уже не возвращались.
Посоветовавшись с мамой, решил получить профессию рабочего. Прибавил к своему настоящему возрасту два года и по оргнабору поехал в школу фабрично-заводского обучения в Нижний Тагил. Полгода осваивал профессию слесаря. Но весной так захотелось домой, что не смог побороть желание. Скопив несколько паек хлеба на дорогу, тайком ушёл на станцию. В пассажирский поезд без билета доступа не было — добирался на попутных товарных. Большую помощь оказали девчата из родной деревни, которых по счастливой случайности увидел на полустанке «Второво». Они меня накормили, оставили у себя ночевать, а утром проводили на поезд. Через сутки уже был дома. Мама, конечно, обрадовалась моему приезду и в то же время огорчилась — по закону военного времени за побег из школы предстоял ответ перед судом. Но при оформлении документов выяснилось, что мне ещё не исполнилось шестнадцати лет и наказания не последовало. Так закончилась моя первая попытка поменять профессию хлебороба.
Второй раз свою деревню оставил в конце 1948 года и теперь уже навсегда. Через пару лет к себе в Волжск перевез маму, брата и сестру. Деревня моя стала постепенно «умирать». Сегодня из ста подворий осталось пять-шесть домов. Но я рад, что в те тяжелые времена мы все же смогли выстоять и победить.

Н.ВОРОНИН.

Нравится
0